26-летний Алекс родом из Австралии. Он приехал в Россию, чтобы пойти на СВО. Уже два месяца боец, взявший себе позывной Тамплиер, служит штурмовиком и разведчиком в мотострелковой бригаде. RT поговорил с ним о причинах переезда в Россию, первых впечатлениях от фронтовой жизни и сложностях в изучении русского языка.
— Из какого вы города?
— Из Перта, столицы штата Западная Австралия. В Перте я окончил школу, а потом проходил различные онлайн-курсы для работы.
— Когда и почему вы начали уделять внимание российско-украинскому конфликту?
— Я начал следить за конфликтом на Украине ещё в 2014 году, вскоре после переворота в Киеве. Хотя в то время я был ещё подростком, я внимательно следил, как разворачивались события в восточных регионах и как Крым воссоединился с Россией. Практически сразу я заметил общность риторики, которую проталкивали как австралийские, так и международные мейнстримные СМИ.
Россию рисовали злодеем, а Путина — человеком, который пытается восстановить Советский Союз. Этой точке зрения вторили СМИ разных политических взглядов — как левых, так и правых. Я впервые наблюдал такое повсеместное согласие, и мне это казалось подозрительным. Что-то в этой истории просто не вязалось, она казалась чрезмерно упрощённой.
Я провёл собственное расследование, глубже покопался в деталях, которые СМИ либо не замечали, либо игнорировали. Я обнаружил, что в версии событий, преобладающей на Западе, были многочисленные несоответствия, искажения, а в некоторых случаях — просто откровенная неправда. Всё это дало мне ясно понять, что конфликт был намного сложнее, чем это подавалось в СМИ.
— Как вы приехали в Россию? По туристической визе?
— Да, верно. Я приехал в отпуск на восемь недель по туристической визе и в итоге поступил на военную службу.
Мой приезд в Россию произошёл в этом году. Как только я вышел из самолёта, меня поразила невероятная красота этой страны и душевная теплота её народа. Я посетил Москву, Санкт-Петербург, Иркутск и Владивосток, прокатился по Транссибирской магистрали.
Я мгновенно почувствовал связь с Россией. Было ясно, что здесь я хочу строить жизнь, здесь я могу обосноваться, завести семью и создавать воспоминания. Меня захлестнуло чувство безопасности и гостеприимства. Все, кого я встречал, были очень дружелюбны и готовы помочь. Один человек, в частности, был более чем отзывчив, помогая мне завести банковский счёт и получить сим-карту, за что я буду вечно благодарен.
«Было много шуток о шпионах»
— Как ваши родственники и друзья отреагировали на решение отправиться на СВО?
— Все мои родственники сейчас думают, что у меня просто какая-то обыкновенная работа в России. Но даже с такой «легендой» моё решение остаться здесь вызвало возмущение — притом настолько сильное, что некоторые от меня едва не отреклись. Большая часть моей семьи или избегает общения со мной, или же только изредка выходит на связь.
В Австралии только двое моих друзей знают правду — что я здесь сражаюсь. Оба обеспокоены опасностями, связанными с этим, но они также поняли, что для меня это был правильный выбор. Они видели, что, несмотря ни на что, я наконец-то стал более счастливым человеком.
— Почему вы взяли позывной Тамплиер?
— Было несколько причин. Я христианин и чувствовал, что этот позывной подходит под то, что я делаю, но также это название игры, в которую я много играл в Австралии.
— Как вас приняли ваши товарищи по оружию? Как быстро вам удалось найти общий язык?
— Поначалу немного настороженно, но подозрительность у них была с юмором — было много шуток о шпионах, а также вопросов, почему я оставил комфортную жизнь в Австралии, чтобы сражаться в конфликте на другом конце света.
Когда я объяснил причины, по которым присоединился к ним, мои товарищи сказали, что очень меня уважают. Они были рады, что не все на Западе разум потеряли.
К счастью, я говорю по-русски на среднем уровне и среди моих сослуживцев есть человек, который бегло говорит по-английски, что очень помогает. И когда возникают какие-то недопонимания, разрешить их обычно помогает невербальный язык.
— А как вы выучили русский язык до такого уровня? Сложно было?
— Перед приездом в Россию я год учил язык в русской языковой школе в Австралии. Поначалу учить основы языка было довольно просто, но когда доходишь до родов, падежей и склонений, всё значительно усложняется. Это, а также произношение страшной буквы «ы» очень чуждо для англоговорящих.
«Страшная вещь — дроны»
— Что вам запомнилось сильнее всего за время службы?
— Один из таких моментов был во время первой атаки дронов. Мы спали, и посреди ночи нас разбудил взрыв. Мы побежали в ближайший блиндаж и ждали в тишине, прислушиваясь к жужжанию дронов над нами. Я впервые тогда понял, какая это может быть страшная вещь — дроны. И дело не только в ущербе, который они могут нанести, но и в психологическом напряжении, которое испытываешь, когда знаешь, что они над тобой.
Но даже в тот момент кому-то удалось отпустить пару шуток и поднять всем настроение. Ситуация была одновременно и напряжённая, и по-своему забавная. В конце концов, сработала наша система РЭБ — и беспилотник был сбит.
Ещё один забавный случай произошёл, когда мы снимали групповое фото с сослуживцами из разных стран. Капитан посмотрел на меня и сказал: «Выйди из кадра — ты слишком похож на русского». Кстати, мне всю жизнь о сходстве говорят — думаю, это потому, что я мало улыбаюсь.
— Говоря о сослуживцах из разных стран — как вы познакомились с Эйданом Миннисом? Вы все пытаетесь поддерживать связь с другими иностранными военнослужащими?
— Я общался с Эйданом только онлайн, через групповой чат для добровольцев из западных стран, сражающихся за Россию на СВО. Мы прилагаем все усилия, чтобы не терять связь и делиться опытом, полученным на местах, и при случае даём друг другу полезные советы и делимся соображениями.
— Вы планируете получать российское гражданство? Чем бы вам хотелось заняться после СВО?
— Да, я планирую обратиться за российским гражданством. Участие в СВО даёт мне право на упрощённую процедуру его получения. К сожалению, из-за нынешнего австралийского законодательства крайне маловероятно, что я когда-либо смогу вернуться в Перт. Если я это сделаю, меня, вероятно, ждёт длительное тюремное заключение за то, что я сражался за Россию.
После окончания службы я намерен уделить некоторое время тому, чтобы обосноваться здесь и завести семью. После этого, когда у меня будет квартира, я подумываю либо снова поступить на военную службу, либо вернуться к работе в финансовом секторе, но уже здесь, в России. В конечном итоге всё зависит от того, как сложится следующий год.
