Украинские мужчины предпочитают радиацию

«А между прочим, я уже месяц живу в Чернобыле», — написал один украинец и рассказал про свое житье-бытье. Как добывает электричество из солнечной батареи, но сейчас в зоне отчуждения сезон дождей и электричество на минимуме. Интернет работает от Starlink, заброшенного на замшелую крышу. «Работает как надо», — делится в блоге мужчина, предусмотрительно закрыв лицо маской. Вода течет в водосборник — корыто, накрытое черным пакетом. Кругом тишь, запустение, сизый туманец, молодая поросль деревьев — такие во дворах не сажают, но эти пробрались к самому дому. «Вот так я живу в Чернобыле в 2025 году. Интернет, солнечная энергия — все есть», — подводит итог украинец.

Все есть, но жутковато. Хотя отшельник выкладывает и видео о ТЦК. Смотришь их — и ловишь себя на мысли: Чернобыль не страшнее их работы. Например, одно видео, которое украинец сопроводил вопросом «Как вы относитесь к работе ТЦК?», начинается с того, что военкомы выходят из старого желтого автобуса, приехавшего словно из дочернобыльского прошлого. Они окружают молодого мужчину в белой футболке, с рюкзачком. Как в фильме ужасов, раздается детский вскрик — и тут же тоненький женский голос кричит: «Беги! Беги!» Военные ведут парня к автобусу, но у самых дверей он разворачивается и бежит прочь. Военкомы за ним, один валится в лужу, парень сбегает, а военкомы, как в замедленной съемке, возвращаются в свой желтый автобус. Жуть! Отшельник тоже решил, что сотрудники ТЦК страшнее радиации.

С 2024 года в украинском сегменте соцсетей нет-нет да и появляются объявления о поиске домика в зоне отчуждения. И сталкеры, вроде того, который уже месяц там живет, присматривают такие дома и отправляют видео заказчикам. Но предупреждают, что тут не стоит топить печь, ведь власти Украины уже знают, что в зоне отчуждения скрываются тысячи мужчин. ТЦК, сами не желая схватить радиации, отправляют в чернобыльскую зону дроны, которые могут засечь дым из трубы. И даже в Министерстве социальной политики Украины стали подозревать, что мужчин в зоне отчуждения прячется значительно больше, чем несколько тысяч, и объявили, что с 2025 года на выплаты за жизнь на загрязненных территориях могут претендовать только те, кто жил там с 1986 по 1993 год. Но никак не люди, перебравшиеся туда в 2024 и 2025 годах.

Но ухилянты не расстроились и радуются простым вещам. Вот прошуршал ногами по высокой нескошеной траве — прошелся по полю свободный, полной грудью вдохнул свежего воздуха. Вот нашел кладбище ржавой техники, брошенной ликвидаторами аварии на Чернобыльской АЭС. Посидел за рулем, подумал о том, что это лучше, чем лежать в сгоревшей военной технике. А вот нашел хорошо сохранившийся дом. Потянул за ручку двери, обмотанную паутиной. Вошел, увидел печь, хороший диван, ковер на стене, иконы, занавесочки с вышивкой гладью. Проникся ощущением, будто люди здесь были только что. В таком доме можно жить самому или продать его другому ухилянту.

Тут можно весь день слушать дождь, ведь сейчас сезон дождей. Смотреть на подступающий туман, хоть он и страшный, хоть и кажется, что вот-вот из него выйдут духи прошлого, но лишь бы не сотрудники ТЦК. Можно разбирать брошенные убегавшими от радиации хозяевами старые фотоальбомы с фотографиями чужих детей, чужих свадеб. И мечтать о том, что все это когда-нибудь будет и в твоей жизни, которую ты не дал отнять ТЦК. Можно дышать воздухом свободы, хоть и вперемешку с радиацией, но украинские реалии показывают, что даже отравленный воздух свободы слаще несвободы.

Марина Ахмедова

Источник: vk.com